«Палить резервы» — не наш метод

Как беспрецедентные меры поддержки бизнеса и населения со стороны российских властей отзовутся в самом ближайшем будущем? Если коротко, то всё будет плохо. Но в Северную Корею Россия не превратится. Подробности — в эксклюзивном интервью ведущего аналитика компании QBF Олега Богданова

— После выступления Владимира Путина в конце марта, когда он объявил о самоизоляции и мерах поддержки, курс рубля на Московской бирже упал на 0,6% к доллару США, индекс Московской биржи потерял 1,2%. А после того, как Белый дом и конгресс США договорились о мерах поддержки американской экономики, индекс Dow Jones Industrial Average вырос более чем на 11%, поставив рекорд с 1933 года. В чём разница между этими кардинально противоположными реакциями?
— Меры были абсолютно разные. Здесь нужно различать два направления стимулирования. Во-первых, если мы возьмём ту же еврозону и Соединенные Штаты, то главный акцент там был сделан на монетарном стимулировании. В первую очередь вступил в дело американский Центробанк — ФРС США срочно запустил масштабную программу количественного смягчения. Они ежемесячно покупают облигации на 120 миллиардов долларов — 80 миллиардов государственных и 40 миллиардов ипотечных, — что увеличивает ликвидность на рынке. Помимо прочего, ключевую ставку опустили в ноль. Аналогичную программу европейский Центробанк запустил на 1,9 триллиона евро. Понятно, что когда финансовая система насыщается деньгами, то определённая излишняя ликвидность уходит в рынок активов. Это всегда происходило, по­этому мы видим такую разницу в динамике американских индексов, которые уже к лету вышли на исторический максимум и продолжили расти вплоть до января текущего года. У них баланс 7,4 триллиона долларов, до этого был около четырёх триллионов. То есть за квартал три с лишним триллиона долларов они влили в систему. Естественно, это разгоняет все активы, причём не только в США, но и в мире. Это только американский ЦБ, не говоря про аналогичные программы в европейском Центробанке, Банке Англии.
Фискальные государственные меры тоже значительные. В США два раза раздавали по 2— 3 тысячи долларов. У нас населению деньги не раздавали. Для бизнеса открыли специальные окна, предлагали безвозмездные кредиты с открытым сроком погашения. На самом деле, достаточно скромные программы поддержки. Для населения я вообще не комментирую, а для бизнеса… Многие ими не пользовались даже, потому что проходит определённое время, и если ситуация не улучшается с точки зрения выручки и денежного потока, то увеличение сроков кредитования бьёт потом в двойном масштабе. Проблемы только усилились — прежде всего, для малого и среднего бизнеса.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, такая разница — разные программы, разные методы стимулирования. Наш ЦБ ключевую ставку снизил* до минимального уровня, но, как показывает практика последних месяцев, это было достаточно рискованно для нашего рынка. Сейчас ситуация совершенно другая. Центральному банку надо повышать ключевую ставку. Повысив её, экономический рост убьют полностью. В этом году складывается очень серьёзная ситуация. Она начала формироваться уже в конце прошлого года, а в этом году обострилась.
— Почему российское правительство, оказав поддержку и бизнесу, и населению, не стало сбрасывать тонны денег, как это сделали страны с развитыми экономиками?
— У разных государств совершенно разные задачи. В США общество ориентировано на потребителя, у нас на экспортёров — на крупнейшие нефтяные и добывающие компании. Для них создаются благоприятные условия, потому что они основные поставщики денег в бюджет. Решаются проблемы с девальвацией рубля. Вопросы по издержкам экспортёров. У них же выручка в валюте, а издержки рублёвые. Девальвация на 25% компенсирует им упущенную выгоду от сокращения добычи нефти в рамках соглашения ОПЕК+. Тут вся система заточена именно на экспорт сырья, а потребитель находится, я бы так сказал, на пятом или десятом месте. Он не является главным субъектом хозяйствования в нашей стране.

— Пожалуй, самое большое беспокойство вызывает отсрочка по налогам. Их всё равно рано или поздно придется платить, но с чего, когда многие предприятия не работали? Чем эта отсрочка аукнется?
— Придётся закрываться, банкротиться. Сегодня закроются, завтра откроются новые. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Может быть, какие-то средства будут выделяться, но если люди перестанут ходить в кино, а скорее всего, поток туда сократится, то это всё умрет. Процесс неизбежен. Я думаю, в правительстве понимают, что утопающим помогать бессмысленно. Но это у меня такой жёсткий взгляд.
— Многие предприниматели из наиболее пострадавших отраслей, с кем я общался, не обращались за помощью государства. Какая логика в том, чтобы просто закрыть свой бизнес и снова открыть после кризиса?
— Тут всё зависит от самого бизнеса и от того, в какой сфере он находится. Есть же и сезонные вещи, ориентированные на потребителя, например, туристический бизнес. Видимо, нужно менять форматы, брать паузу. Те, кто занимается малым и средним бизнесом, ориентированным на потребителя (а именно они обслуживают большую часть российского потребителя), уже находятся в процессе трансформации.
Предприниматели всё равно будут заниматься бизнесом, просто необходимо менять концепцию в связи с тем, что изменилось поведение клиентов, в разы уменьшился трафик. Государство может помочь, простив нулевые кредиты или ссуды. Если на протяжении полугода компания, к примеру, получала льготы на поддержку рынка труда, у неё больше шансов не закрыться. Знаю некоторых бизнесменов, сохранивших предприятия, чтобы работники получали зарплату. Но у многих возникли проблемы, когда эти точечные программы не были пролонгированы. Поддержку получило ограниченное количество предприятий. Основная часть самостоятельно искала новые концепции, чтобы двигаться дальше. Пока сложно сказать, куда это всё выплывет. Люди добровольно в гроб не лягут, будут каким-то образом крутиться.
— Ваш коллега Андрей Мовчан в материале для Forbes16+ заявил, что «современные политики не умеют решать такие задачи [компенсировать беспрецедентные расходы на защиту экономики] иначе как печатанием денег и увеличением налогов». Как, на ваш взгляд, поступят в этом отношении российские власти?
— У нас деньги печатают свое­образным способом — программы количественного смягчения так прямо не запускают; в Центральном банке не раз говорили, что этого делать не будут. Но де-факто есть операции, которые можно назвать такими программами. Регулятор запускает операции РЕПО — ежемесячное, годовое. Они, конечно, возвратные, ролируются, и под это РЕПО Минфин постоянно размещает облигации. Вот таким образом, опосредованно, Минфин фактически через ЦБ берёт деньги на рынке. Это нельзя назвать прямой эмиссией в народном понимании выражения «печатание денег», но фактически это происходит. Других методов стимулирования нет. Нулевые ставки, стимулирование ликвидности со стороны Центробанка, со стороны фискальных властей. Стимулирование заключается не в повышении налогов, а в снижении. Но после пандемического периода бюджет придётся балансировать и повышение налогов неизбежно. И в Америке это произойдет в какой-то период. Джанет Йеллен, которую назначили на пост министра финансов США, в своём первом выступлении сказала, что обязательно это будет. Может быть не сейчас, а позже. И, вероятно, у нас тоже произойдёт.
Вопрос в структуре повышения налогов, — в каких сферах они будут повышаться. У нас уже на богатых немного повысили налог — с 13% до 15%. Вероятно, на бизнес тоже повысят. Процесс начался, скорее всего, он будет продолжаться в пятилетней перспективе.
— Официальная инфляция по итогам прошлого года составила 4,9%. Сколько она составит по итогам текущего года и за счёт чего власти будут её сдерживать? Предпосылок к снижению не видно.
— С моей точки зрения, это важно не только для экономики и граждан, но и для финансового рынка. Инфляция по 20 января 2021 года выросла на 0,8%, общегодовой уровень — 5,3%. В прошлом году по итогам января было 0,4%. То есть за 20 дней этого года инфляция уже в два раза выше, чем за весь январь прошлого. Причём эта тенденция характерна не только для нашей страны, но и для всех развитых экономик. Уже были данные по немецкой инфляции. Там какой-то беспредельный скачок в январе — от -0,7% до +1,6% год к году. Этот процесс Центральные банки пока не контролируют. И в ФРС, и в ЕЦБ говорят, что «мы можем себе позволить скачок инфляции выше наших таргетов», цели примерно в районе 2%. Инфляция какое-то время может там находиться. Они могут это позволить себе только по двум причинам: потому что у них резервная валюта в ЕЦБ и ФРС и активы, которые Минфин выпускает под эти валюты (европейские и казначейские облигации), пользуются спросом у институциональных инвесторов. При любой ситуации можно куда-то инвестировать евро и доллары.
В России ситуация намного хуже, потому что у нас не резервная валюта, облигации инвесторы покупают спекулятивно. И когда с конца прошлого года возникла отрицательная разница (уровень инфляции превысил ключевую ставку), начался выход инвесторов из наших ОФЗ. А как только кто-то выходит из ОФЗ, начинает конвертировать средства, падает рубль, и его падение ещё больше усиливает инфляционные тенденции. Проблема заключается в том, что наш ЦБ – не хотел бы критиковать наш замечательный, кстати, Банк России – ангажирован политически, ему очень сложно сейчас повышать ключевую ставку. Это не поймут ни правительство, ни бизнес, ни экспортёры. По­этому вряд ли её быстро повысят. А это ещё больше ухудшает ситуацию. В феврале, когда соберётся Совет директоров ЦБ, инфляция будет уже 5,5%, а то и 5,8%. Ключевая сейчас 4,25%. Отрицательная разница получится 1,5%. При такой ситуации рубль всегда девальвировался на 20—30%, как это было в 2014–2015 годах. И потом ЦБ придётся догонять или пережидать. Но переждать он не сможет, потому что все инвесторы уже убегут. Это ключевая проблема.
— Как налоговые отсрочки и снижение страховых взносов повлияют на доходы бюджета в долгосрочной перспективе?
— Все эти вещи, естественно, создают неблагоприятную ситуацию для бюджета. У нас, правда, к концу года накопилось неизрасходованных средств на один триллион, но, думаю, всё быстро рассосётся. План по заимствованиям Минфина рассчитан на сумму в районе триллиона, дефицит бюджета будет расти. Ситуация с инфляцией не позволяет Минфину привлекать деньги с рынка. Аукционы плохо идут. Инвесторы практически не берут облигации, которые предлагает Минфин, потому что требуют премиум-облигации, а Минфин не даёт. Пока не даёт. Объём заимствований на рынке однозначно потребуется увеличивать. При плохой конъюнктуре придётся предлагать премиум-облигации, давать им большую доходность. Соответственно, вырастет обслуживание долга и так далее. Ситуация опасная. Есть резервы, конечно. Но, как мы знаем, «палить резервы» — не наш метод, как говорил президент Российской Федерации.
— Уже введены инструменты регулирования цен на ряд товаров. Согласны ли вы с тем, что это первый шаг в сторону от рыночной экономики? Насколько велика вероятность, что власти заиграются с этим и Россия превратится в условную Северную Корею?
— Не думаю, что мы превратимся в Северную Корею, потому что мы всё-таки русские и отличаемся от корейцев. Есть желание у властей порегулировать цены. Кажется, что на какой-то период это позволит стабилизировать ситуацию, но здесь же есть логическая цепочка. Допустим, тема с арматурой. Пытаются регулировать цены на металлопрокат, но как вы их отрегулируете, если цены на железную руду на мировых рынках выросли на 70%? Тем, кто плавит сталь и делает арматуру, проще в Китай продать и получить там цену в два раза выше, даже с учётом всяких пошлин. Следовательно, чтобы рынок был насыщен той же арматурой, – такая же ситуация с мукой, маслом и многими другими вещами, – вы должны перекрыть внешнюю торговлю. Но сделать это трудно, потому что предприятия частные, имеют различные зарубежные контакты. Значит, все предприятия надо национализировать. Это путь к позднему СССР, я бы так сказал. Как показывает практика, если начали такие меры применять, от них очень сложно отказаться. В итоге это приведёт к дефициту товара. При любой власти, если есть 100% прибыли, люди всё равно будут продавать товар там, где эта прибыль есть, даже если будет расстрельная статья. С этим ничего не сделать. При всём желании, мы не можем изолироваться полностью.

Поделись

Поделись

Поделись в whatsapp

Комментарии